Расколотая радуга - Страница 18

— Вы не первый говорите мне это, но я унаследовала глаза от родителей, поэтому думаю, что они у меня самые обычные.

— У вас все необыкновенное. Не только глаза, — сказал он, как-то странно посмотрев на нее.

— Ерунда, — холодно ответила Кэтрин. — Я обычная жена офицера, которая «следует за барабаном». Умеет вести домашнее хозяйство, когда месяцами не платят жалованье, и научила дочку выбирать на испанском базаре цыпленка.

Он улыбнулся:

— Счастливый муж и счастливая дочь. У вас еще есть дети?

— Только Эми.

Разговор принял сугубо личный характер, и Кэтрин решила сменить тему.

— Вы приехали в Брюссель за новыми впечатлениями, лорд?

— Конечно. Война — это своего рода спорт, вы не находите? Юношей я попросил отца купить мне звание младшего офицера в десятом гусарском полку. У них очень эффектная форма, и охота там великолепная. — Он втянул в нос понюшку табаку из эмалированной табакерки. — Но, когда полк перевели из Брайтона в Манчестер, я раздумал. Одно дело — рисковать жизнью ради своей страны, и совсем другое — быть высланным в Ланкашир.

Подобное легкомыслие было вполне в духе лорда, вознамерившегося поступить в десятый гусарский полк, самый престижный и дорогой из кавалерийских полков. Хэлдоран между тем пристально разглядывал Кэтрин.

— Жаль, что вы не присоединились к полку, когда он отправился на Пиренейский полуостров, — холодно сказала она. — Вот там вы поохотились бы, только не на лис, а на людей, способных произвести ответный выстрел. Поверьте, это куда интереснее.

— Вы правы, — рассмеялся лорд. — Охота на французов — это просто великолепно.

Охота и в самом деле была популярным развлечением на полуострове. Однажды, когда Веллингтон, сидя на лошади, беседовал с испанским генералом, мимо промчалась свора гончих, травивших зайца. Герцог не раздумывая поскакал за ними, а когда зайца поймали, вернулся к пораженному испанцу и как ни в чем не бывало продолжил беседу.

Однако Веллингтон заслужил право на отдых, чего нельзя было сказать о лорде Хэлдоране, который никогда ничего полезного не сделал, но при этом пользовался всеми благами жизни.

Наконец леди Троубридж объявила, что в салоне напротив сейчас начнется концерт.

— Поищем места рядом, миссис Мельбурн? — спросил Хэлдоран.

— Благодарю вас, но я уже договорилась сесть с друзьями. — Она выдавила из себя улыбку. — Рада была познакомиться.

Он поклонился.

— Уверен, мы еще с вами увидимся.

Кэтрин, смешавшись с толпой, подумала, что не будет жалеть, если этого не случится

Глава 7

Необыкновенно ясная весенняя погода усиливала царившую в Брюсселе праздничную атмосферу. Но у Кэтрин была своя причина радоваться теплу: дети могли теперь играть на улице.

Как-то раз, когда она сидела под каштаном в саду позади дома, занимаясь штопкой и приглядывая за Эми и младшими Моубри, во двор въехал Майкл Кеньон. В тот день он вернулся домой необычно рано.

Кэтрин наблюдала, как он спешился и отвел лошадь в конюшню, любуясь его движениями, размеренными и четкими. И снова сердце у нее замерло, как всякий раз, когда она его видела.

Теперь Майкл регулярно сопровождал Кэтрин в свет. На балах приглашал ее на быстрый контрданс и никогда — на вальс, а затем исчезал и появлялся, лишь когда пора было возвращаться домой. Тем не менее, когда однажды подвыпивший лейтенантик затащил Кэтрин в альков и стал объясняться ей в любви, Майкл словно вырос из-под земли и со строгостью старшего брата велел юноше убраться.

Увы, ее чувства к Майклу были не вполне сестринскими.

Майкл вышел из конюшни, поколебавшись, направился в сад и с кивером в руке подошел к Кэтрин. В его спутанных каштановых волосах играли солнечные блики.

— Добрый день, Кэтрин.

— Привет.

Она вытащила из корзины старенькую юбочку Эми.

— У вас усталый вид.

— Командовать неподготовленным полком труднее, чем рыть окопы.

Он кивнул в сторону игравших в прятки детей и сказал:

— Я услышал их голоса и подумал, что с удовольствием посмотрю, как они бегают.

Эми, крадучись, перебежала от одного рододендрона к другому.

— У нее это хорошо получается, — заметил Майкл. — Она без труда выучилась бы тактике сражений небольшими отрядами.

— Только не говорите ей об этом! Она и так совсем от рук отбилась! Посмотрели бы, как она играет в крикет. Узнала, что женщины в Испании воевали против партизан, и хотела спросить у Веллингтона, почему бы англичанкам не последовать их примеру. Кстати, как ваши новобранцы? — поинтересовалась Кэтрин, пришивая оторванную оборку.

— Боюсь, они так и не поймут, с какого конца стреляет ружье.

— Ну, это вы преувеличиваете, — улыбнулась Кэтрин.

— Возможно, но лишь самую малость. Пытаюсь вдолбить им, что ничего нет опаснее, чем бежать с поля боя, что лучше оставаться на месте. Если они усвоят это, смогут принести хоть какую-то пользу. Я благодарю Бога за то, что послал мне таких сержантов. Не знаю, что бы я без них делал.

— Вы, я вижу, по-прежнему носите свою форму стрелка вместо красной пехотной.

— Некогда сходить к портному. — Его глаза насмешливо блеснули. — Ну, это, разумеется, предлог. Просто не хочу расставаться со своей формой.

— Хорошо, что герцогу совершенно все равно, в чем ходят его подчиненные. Клянусь, я не видела двух офицеров в одинаковой форме. — Кэтрин улыбнулась: — Помните, как все выглядели после нескольких месяцев, проведенных на Пиренейском полуострове? Как настоящие оборванцы! Новичка можно было сразу распознать: на его форме были видны знаки отличия.